Во время беспокойного перелета из Вены в Париж меня попросили написать пару страниц о работах Жана Мишеля Баскиата. Пассажиры этой неспокойной поездки - Энрико Наварра, Себастьан Морео и я мучились вопросом: «Что же случилось с нами после употребления огромного количества австрийской свинины?». Но, решительно, что-то все-таки случилось. Мы чуть-чуть заразились животным. Мы были настигнуты фиестой, таким как рынок на окраине Вены. Наш банкет был первобытным и диким. Что касается меня, я могу честно сказать, что он длился 24 часа с того момента, как вкусная пища, которую я поглощал с большим аппетитом, начала скользить по моему пищеводу. Мы были повержены жирным свиным мясом и были благодарны за это, даже когда самолет нырял в воздушные ямы и подбрасывал нас как игрушечных кукол.
    Увиденная коллекция работ Жана Мишеля Баскиата на огромной Вархолской выставке в музее была хорошей пищей для мозгов, в этот день, и потому достигла своего пика. Вся полученная, в течение нескольких часов, информация послужила основанием для направления нас к ближайшему рынку и растрате всех своих денег на покупку огромного количества свинины какое только возможно вообразить.
    В промежутках между откусываниями, Энрико высказал идею о том чтобы я написал что-нибудь новое, в дополнение большой книги работ Баскиата, которую он собирался переиздавать. Он сказал что если я решусь написать, то мне нужно будет попытайся избежать упоминания жизни Баскиата. Многие, как мне кажется, имеют склонность писать о каком-то человеке гораздо больше чем этот человек создал сам за свою жизнь. Это было достаточно справедливым, тем более что я не знал этого парня и никогда с ним не встречался и только то что у меня было это мое мнение и его наследство оставленное в его работах. И они (работы), конечно, как нам всем казалось, были сходны с продуктами из свинины. Однако, это совершенно невозможно говорить о работах Баскиата без выполнения грубого препарирования этого человека. На любом холсте или рисунке он выворачивает себя наизнанку, может быть даже неосознанно и не желая этого. Его мыли, его чувства, всё же, мимолетны, не окончены, или не завершены, однако, захвачены на мгновение в момент достижения цели. На ранних рисунках видно что он даже проливал свою кровь, без преувеличения, на бумагу и тем самым подтверждал приверженность своему произведению, своему искусству и принятию своего предназначения. Такое кровосмешение, как ритуал Вуду делало художника и его произведения неразделимыми, такая порочная связь слияние двух в одно целое.
    Если мы действительно восхищаемся работами из жесткого металла, то здесь мы можем начать с высказывания, что Баскиат не для всех. Большое количество, на пример, свинины, тоже не для всех. Ты либо принимаешь его, либо не принимаешь. Один либо страстно любит, либо презирает и мстит. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы кто- либо говорил: “Ну, он хорош, я полагаю”. Нет, по отношению к Баскиату, на моей памяти, этого не происходило. Это очень трудный результат для достижения в любой области искусства. Способность не просто красиво плыть где-то по середине, как средне-темпераментный, полу-элегантно-концептуальный, практически невидимый сосед, который пассивно возмущает тебя самим своим бытием, это скорее способность лететь как пуля в души, тела и головы пресыщенных и следовательно опустошенных. Это интеллигент, магистр, художник, колдун и простак одновременно. Это действительно так. Это игра попаданий и промахов. И когда эти грёбанные попадания случаются, они сражают тебя очень сурово полностью и наповал.
    Есть некоторые его работы, которые меня совершенно убили, и есть некоторые которые не произвели на меня никакого впечатления. Но однажды ты остаешься тронутым его работами навсегда, ты прожжен в любой разновидности эмоционального безмолвия, или ты можешь обрести себя на гране гомерического хохота до коликов в животе. Потому что, невероятная правдивость, исторический и жизненный опыт извергается в его рисунках, картинах, вещах, работах, письмах и всем остальном… У него убийственное чувство юмора. Даже в некоторых его самых едких работах прослеживается его дьявольское чувство абсурда, как набор чего-то замечательного и совершенно не фильтрованного. Он вымещает свои откровенные разочарования в человеческой расе и одновременно свои надежды на изменение. Его работы в совокупности наводят на размышление о короне, терновом венке, изображение обнаженного тела, жизненно важные органы накаченные кровью, пронизанные голубыми венами, или лишенные какой либо жизни, его герои детства Ханк Аарон и Чарли Паркер, и т. п…,канонизированные навсегда, почитание своих предков, бесконечные ссылки на свое детство, он вскрывает себя как консервную банку сардин для всех нас и заставляет нас жадно поглощать содержимое. Он никогда в действительности не мог скрыть своих чувств, влияющих на работу. Он открыто признанный Саймом Томбли, Пикассо, мир сопоставления Виллиама Барроуха и Брайана Гисона, Андри Вархола, Леонардо Да Винчи, Би Боп Джаза, ТВ программ и мультфильмов. Он иногда даже использовал рисунки детей своих друзей для вдохновения. Его глубокое понимание и непомерная неразбериха с американской культурой в которой он топил себя, было также безграничным резервуаром из которого он вытягивал жребий для своих хаотичных атак.
    Жизнь вливается в меня каждый раз, когда я смотрю на его картины и рисунки. Если у Жана Мишеля Баскиата есть что-то, типа жезла или несколько длиннее, мне думается что он, в конечном счете, может передвигаться со своим вдохновением во времени, сливаясь воедино со своей музыкой, своими рисунками как на арене цирка, по единственному открытому водоспуску, в его посланиях для атаки масс. Что-то с родни произведению Лени Брюса «Спасибо тебе человек в маске», остроумное оружие, которое позволяет разбрасывать его пророческие тирады по всему миру, не опасаясь молота цензуры, сильно его оскорбляющей.
    Жан Мишель Баскиат жил в роковые времена, в конечном счете забравших его из этого мира. Единственное, что он не смог сделать, это возможность жить бесконечно.
    Ничто не может заменить тепло и непосредственность поэзии Баскиата или абсолютных вопросов и правды которую он доставлял. Красота и волнующая музыка его картин, какофония его молчания это атака наших чувств будет жить много дольше чем мы. Баскиат был и это музыка… первобытная и беспощадная .Д.Д.

English version