Фанатею
Пользователи
120
10.6.2009
56617
|
Давным давно, на Карибском море
...Маленький островок жил своей жизнью, когда на горизонте показался величественный фрегат с черными парусами. Все, от мала до велика, высыпали на берег посмотреть на это чудо. Шлюпки шли к берегу, и среди всех пиратов выделялся молодой красавец-капитан. Что привело его на этот острове?
Облик его дышал самоуверенностью и наглостью. Довольный произведенный эффектом, капитан шагнул на берег. Он явно искал кого-то в толпе. Взгляд его остановился на молодой женщине с ребенком лет десяти, в довольно-таки старом, поношенном платье. И беременной снова.
С лица Джека медленно сползала самодовольная ухмылка, сменяясь искренним состраданием. Отбросив наглость и свой обычный шутовской тон, он подошел к ней. - Лиззи? - дрогнувшим голосом, тихо сказал он, легко прикоснувшись к ее щеке своей огрубевшей ладонью. - Джек, - так же тихо ответила она ему.
Женщина бросилась ему на шею, спрятав лицо в его волосах, вдыхая такой родной, забытый запах рома, пота и пороха. Толпа с недоумением взирала на пиратского капитана, столь нежно обнимавшего эту странную женщину.
Мальчик дергал женщину за платье. - Мама, мама, кто это?
Элизабет, казалось, не слышала сына. Во все глаза смотрела она на Джека, который был все так же молод и красив, и совсем не изменился после их последней встречи десять лет назад. Внимательный Джек Воробей заметил на ее шее веревочку. На ней было кольцо. Пальцем провел по этой тесемке. - Лиззи, - снова прошептал он. Она похудела. И, видимо, кольцо ей стало велико. Но она сохранила его у своей груди.
Да, Элизабет изменилась. Десять лет трудов и забот оставили отпечаток не ее лице. Она стала серьезней, мудрее и, если это возможно, еще красивее. Это была уже не девочка. Не смотря на свое бедное платье, это была прекрасная женщина.
- Уилл, это Джек.. - наконец-то выдавила Элизабет и слова предательски застряли у нее в горле. К горлу подкатился ком, и слезы градом покатились по лицу. Воробей растерянно гладил ее по волосам, вытирал ее слезы, размазывая грязь со своих рук по ее щекам.
Минутой позже, опомнившись, Джек подмигнул ребенку. - Я большой друг твоей матери. И твоего отца, - поспешно добавил он, увидев, как вытянулось лицо Уилла-младшего.
- Вы знаете моего отца?!? - недоверие и удивление сменились восторгом. В этот момент мальчик был почти счастлив. Он столько слышал от матери об отце, потом вдруг увидел его, пускай на один день, правда, а теперь этот капитан знает Уилла Тернера! - Да. Я имел честь плавать с ним. Он отличный капитан и отчаянный рубака, - подтвердил Воробей. Ответом Джеку был благодарный взгляд Элизабет. - Идем. Я расскажу о твоем отце. Он славный малый, - произнес Джек, положа руку на плечо мальчика.
То, что увидел Джек, заставило его сердце больно сжаться. Покосившийся дом, убогая обстановка. И рядом сын Уилла, похожий на Тернера, как две капли воды. Все, о чем думал Воробей вначале - это показать упрямой Лиззи, что она сделала неправильный выбор, променяв Джека на несуществующего Уилла, покрасоваться и уйти, все это отошло на второй план. Сострадание к ближнему, не имеющее ничего общего со страстью, было так в новинку для Джека, что он не узнавал сам себя.
Ближе к ночи Уилл-младший заснул сладким сном, вдоволь наслушавшись пиратских историй. Джек Воробей был мастер рассказывать такие, в которых правда тесно перемежалась с вымыслом. Что бы не разбудить ребенка, Джек и Элизабет вышли из дома.
Их разговорам не было конца. Наперебой рассказывали они друг другу о своей жизни. Джек рассказывал Элизабет о своих приключениях и о страшных опасностях, которых ему удалось избежать. Она рассказывала о своей жизни и об Уилле-младшем. Мальчишка стал настоящим помощником матери.
Подул свежий ветер, и Джек обнял женщину за плечи. Элизабет не отстранилась. Слишком истосковалась она по той уверенности и спокойствию, которое дает присутствие мужчины рядом. Наконец Воробей осмелился задать вопрос, который его так интересовал. - Почему же ты не вернулась в Порт-Рояль, Элизабет? - Я вернулась... Но все было чужим. Даже хуже, чем здесь. Имущество наше конфисковали. Дом мне уже не принадлежал. Многие помнили меня и показывали пальцами на улице, как на какую-то заморскую зверушку. Это было ужасно. А потом нас обворовали. И посадили в тюрьму. А Уилла отобрали у меня.
Джек не верил своим ушам. «А где же был ты, Джек», - спрашивал он сам себя. Ответ был очевиден. Грабил корабли и таскался по шлюхам? Похоже, что удача, которая всегда была при нем, отыгрывалась на тех, кто ему был так дорог.
- Я не знала, где мой сын. Тюремщик предложил мне сделку. - ровным голосом продолжала Элизабет, словно все это ее не касалось. - Он сказал, что выпустит меня, но я должна была заплатить. Это было ужасно. Ты ведь знаешь, Джек, я не шлюха... - Узнав, где Уилл, я выкрала его, и мы спрятались в борделе, - бесцветным голосом сказала Элизабет и надолго замолчала, сцепив пальцы в замок так, что побелели костяшки. - Бедный мальчик, он ничего толком не понял. Не запомнил... И хорошо. Не спрашивай, что было там. А потом мы пробрались на корабль, и я договорилась с капитаном, что он доставит нас сюда. Я хотела вернуться... Сам понимаешь, чем я с ним расплачивалась.
Джеку было очень больно. Эта боль была сильнее, чем боль, причиненная сталью или свинцом. К тем он привык. Эта же была невыносима. Кровь стучала у него в висках. Он чувствовал себя, только себя виновником страданий Элизабет. - А этот ребенок... - негромко произнес он. - Нет, Джек, нет. Судьба сжалилась надо мной. Это действительно ребенок Уилла. - Уилл... знает? - тихо спросил Джек. - Уиллу я не рассказала. Но теперь он навсегда останется капитаном Летучего Голландца. И я виновата в этом.
- Нет, Лиззи, ты не виновата. Это я виноват во всем, - сказал Джек, опустив вниз голову и разглядывая свои сапоги. Он на самом деле чувствовал свою вину. Совесть мучила его, он думал о том, что должен был придти сюда раньше. Теперь он знал, что это такое - совесть. Он должен был остаться с Элизабет. Или просто- быть рядом, что бы помогать. Или забрать ее с собой. Она осталась одна, совсем одна с ребенком на руках в этом мире, а он, оскорбленный, ушел, и... - Ты не виноват, Джек. Никто не виноват. Видно, это судьба. Помнишь, перст судьбы, - тихо произнесла Элизабет и погладила его по щеке. Джек быстро перехватил ее ладонь и прижался к ней губами.
Все еще держа ладонь у своих губ, Джек медленно произнес: - Я мог бы остаться с тобой... Уиллу нужен живой отец. И второму ребенку, который скоро родится. - Ты ведь знаешь, Джек, что не можешь остаться. Ты так красив. Джек, ты нашел источник вечной молодости? - напрямик спросила Элизабет.
Он кивнул. - Я так и думала. Капитан Воробей всегда получает свое. - Не, всегда, Лиззи, - Джек заглянул в ее глаза, но увидел там нечто, совсем не похожее на любовь. Элизабет нежно и ласково смотрела на него, но страсти в ее глазах не было. Доброта, нежность... Но не любовь. - Не надо, Джек. Я поклялась до конца своих дней быть верной Уиллу. - Но я не... - Не надо, Джек. Не надо начинать тех отношений, бремя которых тебе не под силу. - Но... - Ты так красив, мой капитан... - прошептала она, нежно глядя на него. - И останешься таким навсегда. Как и Уилл. А я... я буду растить детей Уилла и ждать его. Всегда. Я его жена, и люблю его. - Лиззи, но... - Джек, я навсегда сохраню в своем сердце память о тебе. И это кольцо. Наверное, это наша последняя встреча. Тебе скоро придется уйти навсегда. Ты сам об этом знаешь.
Джек притянул ее к себе, вопреки здравому смыслу желая ее поцеловать, но она прижала свои ладони к его губам. - Джек, не надо, - твердо остановила она его. Воробей отпустил ее. - У нас все равно бы ничего не вышло. О, как же ненавидел Джек эти слова. - У тебя другая жизнь, и ты это знаешь, - продолжала Элизабет. Воробей опустил голову. Все правильно. Лиззи права.
Все так же, не поднимая глаз, он медленно и еле слышно произнес, страшась услышать ответ: - А тогда, Лиззи... давно... ты хоть немного любила меня? - Да, Джек, - честно ответила Элизабет. - А как же Уилл? - Я любила вас обоих, - просто сказала она. Джек понял, что она не врет. - Но Уилл предложил мне замужество, хоть и призрачное. Ты... ты же не мог предложить мне ничего. Прости, Джек.
Джек опустился перед ней на землю и обнял ее колени. Она гладила его спутанные волосы со множеством косичек. Он понимал, что Элизабет права, права во всем. И они не могут начать ничего нового. А старого не вернешь. Она так много пережила, эта нежная губернаторская дочка. Сейчас она спокойна и сильна. Такой он не видел ее никогда. Казалось, она просто излучает спокойствие. И ее недавние слезы при встрече там, на берегу, были всего лишь последней данью прошлому. Она выбрала свою жизнь. И Джеку в ней не место.
- Джек, - Элизабет первая нарушила молчание, - не надо оставлять мне денег. - Не надо от меня? - Нет, Джек, нет, - она смотрела на него ласково, как на ребенка. - Моя жизнь проста. Я не хочу ничего усложнять. Просто пусть все идет, как идет. Своим чередом.
Она немного помолчала и добавила: - Тебе лучше вернуться на корабль. Поздно уже. Моя репутация... То, что от нее осталось... и без того хрупкая. Не разрушай ее до конца. Мне здесь жить. И моим детям, возможно. Джек, вернись на корабль, прошу тебя.
Джек кивнул, встал и отправился на корабль. Она долго смотрела ему вслед.
--------------------
- Во всяком случае, весь город перестанет смеяться над вами. - Жаль!!! Я никогда не боялся быть смешным... Это не каждый может себе позволить (с)
|