IPB

( | )

 
Ответить в эту темуОткрыть новую тему
> Мечтать не вредно, Господа фанаты, прошу строго не судить! Я ж не волшебник, я только
V
Женька
25.2.2009, 23:23
#1


Интересующийся
**

Пользователи
41
20.2.2009
46918



1. Некто.

-- Мистер Депп, вы что, издеваетесь? -- спросила я.
Он всё ещё стоял перед замеревшим на экране Дориана Грэя, пристально сверлил его своими глазами, менявшими выражение быстрее, чем цвета меняются на светофоре. Сейчас это были две пропасти, скрывающие в своём мраке необъяснимую тайну. Я поняла, что мне опять не постичь глубины его мыслей и мироощущения. Уже много раз пыталась. А сам он никогда ничего не объясняет.
Я повернулась, чтобы покинуть комнату с гордо задранным подбородком, но в дверях меня остановил его голос.
-- Мне казалось, тебя это развлекает.
-- Да, я просто сплю и вижу, когда же меня ещё раз начнут грузить тем, чего не может быть! -- наконец, не выдержала я. -- Это что-то выше моего понимания!
Он снисходительно взглянул мне прямо в лицо, как бы говоря: "Ну чего же ещё от тебя ждать?" Я усмехнулась. Несмотря ни на какие колкости, которыми мы ежедневно обмениваемся, я не смогла бы часа прожить без этого взора, доброго, без единого укора, но от которого почему-то становилось тревожно и легко одновременно.
-- Ну скажи мне правду, -- попросила я с болью. -- Хоть раз признайся: я идиотка. Тебе тяжело общаться с человеком, который в принципе не может понять, что ты ему говоришь. Человек, ничем не отличающийся от прочих... один из миллиардов...
-- Джейн, я тоже всего лишь человек, -- пожал он плечами, будто втолковывая элементарную истину разгорячённому ребёнку (кем я, собственно, и являлась).
"Но какой человек!" - подумала я, но, конечно, не смела произнести этого вслух. Депп прошёлся по комнате, снова остановился перед компом, где застыла слащавая златоволосая физиономия.
-- Ты это твёрдо решил? -- спросила я.
-- Ага, -- беспечно откликнулся он и с треском вырубил комп. Диску, бедняге, не привыкать ночевать в дисководе. -- Ну что, ты домой?
-- Больше некуда. Куда ещё я могу пойти в этом городе? -- Я с тоской махнула в сторону окна, за которым холодно горели огни и гудели машины. Может, это просто показалось, но в лице Джонни Деппа что-то дрогнуло. Целое мгновение мистер Депп был серьёзен, подумать только!
-- Ладно, пойдём, подвезу.
-- Кончай прикидываться заботливым папашей, -- сквозь улыбку буркнула я. -- И вообще, твоя машина у Ванессы, забыл? Она уходила и забрала ключи.
-- Много ты знаешь, -- важно сказал он, приглашая следовать за ним в гараж. -- У нас есть великий транспорт всех времён и народов...
-- Только не это! -- простонала я, готовая расхохотаться.
-- О, не стоит благодарности, Джейн!
-- И хватит называть меня "Джейн".
Мы препирались до тех пор, пока не уселись на "железного коня" (как обычно, он на "холке", то бишь по-человечески, на сиденьи, а я на "крупе", а значит на багажнике, как багаж). Хорошо всё-таки жить в маленьком городке, особенно хорошо жить на его окраине. Чтобы не лишать себя неотъемлимых теперь уже удобств цивилизации, но при этом видеть живые деревья и настаящее солнце.
Не знаю, зачем Депп каждый раз срывается с места на такой бешеной скорости?!
Чуть не сбив на очередном повороте очередной грузовик, "железный конь" вырвался наконец на просёлочную дорогу. Депп потряс меня, когда сообщил, что завидует мне белой завистью: мой новый дом, куда мы переехали всего неделю назад, стоял дальше всех, окружённый тишиной. А Депп, так уж вышло, обитал намного ближе к центру, почти в самом сердце городка.
Ветер был лёгок и чист. Он втемяшился мне в голову, как неизбежность, вытряхнул оттуда все запылившиеся лишние мысли. Осталось лишь неистовое осознание: бесконечная свобода и надежное плечо Джонни, за которое я так судорожно вцепилась (ну реально, вылететь с багажника, когда мистер Депп за рулём - дело нехитрое). От переполнявшего меня азарта я засмеялась, думая, что сейчас мне сообщат, что смех без причины - признак... сами знаете, кого.
Депп полуобернулся, чтобы успевать и следить за отнюдь не самой гладкой дорогой, и захохотал громче меня, отчего я изумлённо замолчала.
-- А ты-то чего? Больной! -- крикнула я, стараясь заглушить свист ветра в ушах.
-- Не знаю! Я просто счастлив! -- ответил Депп, взлетев на каком-то бугре в воздух, отчего я пронзительно и жалобно взвизгнула. Стыдно, но от такого прыжка у меня сердце с желудком поменялись местами.
У самой ограды он резко нажал на тормоз, колёса угрожающе треснули, прочертили чудовищный тормозной путь, и "железный конь" замер. Не жива не мертва я спустилась на землю. Колени мои мелко дрожали.
-- Ну... ты... даёшь... -- только и могла выдохнуть я. И осеклась.
Я смотрела на него и понимала, что в жизни не увижу ничего необычнее. Взрослый человек, мужчина, а смотрит, улыбается - как беспечный наивный мальчишка, уверенный, что прыгнув с дивана до потолка ещё раз, он всё-таки научится летать. Каким усталым и старым кажется мой взгляд по сравнению с этим! Насколько я его младше? Лет на пятнадцать? Мне вдруг стало совестно, как если бы я была недостойна такой милости с его стороны: этих глаз, этого робкого и в то же время отважного, просто неустрашимого тонкого изгиба губ.
Не знаю, верно ли истолковал Джонни Депп моё ошалелое выражение лица, но улыбка его стала ещё шире, дерзкая, совсем как у мятежника, готового наломать дров.
-- Завтра начинаются съёмки, -- сказал он. -- Приходи в студию, поняла? Без тебя не начну.
-- Не болтай ерунды! -- возмутилась я. -- Что как ребёнок, честное слово... У меня же школа...
-- Ах так! -- Его рука проворно схватила с земли какой-то прут, нацелила его на меня. -- Капитан Суон, вы испытываете моё терпение! Не забывайтесь, вы имеете дело с капитаном Джеком Воро...
-- Я имею дело с самым поразительным человеком на всём земном шаре, -- громко и честно сказала я, мягко отстраняя прут от своего лица. -- Прости, я обазательно постараюсь быть там. Как только кончатся уроки. Ты знаешь, эта м-учительница, и у меня ещё же экзамены нынче... -- Я снова замолчала: незлобивая насмешка над подобными глупостями и сочувствие пристыдили меня, как всегда. -- Но почему Генри? Почему именно эта роль?
-- Люблю сходить с ума, -- откровенно фыркнул Депп, снова оседлав свой раздолбанный велосипед.
-- Любишь играть психов? -- уточнила я.
-- Да не, не делать вид, что безумен, а как есть становиться безумцем. Это... -- Он многозначительно повращал глазами; я с трудом подавила смешок. -- Короче, завтра сама увидишь. Я без тебя не начну.
И рванул с места, будто я целилась ему в спину из мушкета или Кракен какой за ним погнался.

2. Вечер и утро.

Войдя в дом, я, как ни странно, вообще забыла про Деппа. Стало как-то не до него: пока с годовалой сестрой водилась, блины допекала (я их дотого допекла, что они почернели, от обиды, наверно), уроки делала, рефераты всякие там, уже вечер наступил. Где-то в одиннадцать освободилась, уселась за комп, как царь на родной трон, вцепилась в клаву как в скипетр и державу вместе взятые. Блаженные минуты... Как ни прискорбно, для современного человека этот бездонный сумасшедший ящик и есть большая и интереснейшая часть бытия. Врубила музыку погромче, ушла с головой в сочинённый мир собственных книг, фантазий, совершенно забывая о настоящем, о том, что действовать-то нужно не там, а здесь...
Опомнилась, когда телефон требовательно заявил, что он совершенно разрядился. На часах полтретьего ночи. Из соседней комнаты донёсся плач сестрёнки, в винампе барды (на чьих летних слётах я была частым и активным гостем) сражались смыслом слов с гениальностью певцов и виртуозов. Дослушала до конца, как Екатерина Болдырева схлестнулась в сражении с Крис де Бургом, не хуже чем Джонни сражался с Дэйви Джоунсом, с сожалением прервала грохот "Deep People", засыпала уже мурлычкая под нос незабвенные слова Андрея Макаревича: "Если знаем - ничтожно слабы, если верим - сильны бесконечно..."
И потонула в немыслимом водовороте снов. Реальсноть, вымысел, персонажи собственных книг и любимых кинофильмов перемешались. Я вдруг очутилась на "Чёрной Жемчужине", и за нами с Джонни гонялся негодяй одного моего "бестселлера". А потом откуда-то возник мой папа (ваще ни к селу, ни к городу), закричал что-то про Тортугу, на которой мы уже должны с гитарами и синтезаторами наперевес отработать целый концерт...
Будильник, на который я сдуру поставила музон Майкла Джексона, вступил так оглушительно и внезапно, что я подскочила на кровати и едва не рухнула на пол. Слепо натыкаясь на стул, на который с вечера скидала школьную одежду, я с трудом соображала, что делаю, куда должна идти.
Один умный мужик по имени Сергей Чиграков сказал: "С утра есть иллюзия, что всё не так уж плохо". Так вот, у меня всё не как у людей, поэтому в случае со мной он ошибся. Мне всегда утром всё кажется хуже, чем вечером, потому что хочется спааать, а тёплая постель словно болото не отпускает. Вяло пережёвывая хлеб с сыром, уныло запивая всё это молоком, я неожиданно сообразила: "Джонни!" И мгновенно безудержный всполох радости, какого-то света переполнил меня, будто лампочку зажгли.
М-учительница алгебры? Холодный тусклый рассвет? Безнадёжность? Что за бред...
Джонни Депп - счастливый луч веры и надежды даже в несчастливом дне. Стоит только подумать о нём и прошептать: "Я с тобой, я молюсь за тебя, я хочу всегда помогать тебе, выручать из бед, если это в моих силах, и найти слова утешенья, если больше нечего сказать. Я твой друг, Джонни". Главный персонаж моего вдохновения, моего Neverland, если угодно. Кто такая вообще эта алгебраичка? Цифры и ничего живого. Жалеть надо этих "сильных" мира сего, ибо на самом деле они слабее любого из нас, тех, кто видит истину и ещё не набил перьями своих крыльев подушку.
Рассвет... Пусть холодный, тусклый, но он же всё-таки наступил! Для меня, равно как и для Джонни! Я смотрю на то же самое солнце... И мне приятно сгорать, радостно полыхать каким-то особенным пламенем. Не знаю, смогла бы я на вопрос: "Кого из вас пристрелить - Джонни или тебя?", ответить: "Меня". Но если бы стояла рядом, когда он уже на прицеле и нет времени раздумывать, с каким восторгом я заслонила бы его...
"Женька, Женька, - погрозила я сама себе пальцем, - ну что за чушню ты несёшь с утра пораньше? Какое на прицеле?"
В школе снова малость рассеялась, пообщалась в друзьями. Верней, подругами. Этих двух подруг я искала все те несколько лет, что живу на свете. Еле-еле нашла. И теперь мы по-новому окрестились... Белый Волк, Рассветная Dракон'а и Чёрный Пегас-Единорог (ну, или Пегарог, для друзей-приятелей). Не представляю, как можно ежедневно доказывать сначала друг другу, что мы все придурки, потом не менее ретиво утверждать, что мы единственные здравомыслящие из людей, а потом заявить, что одно другому не мешает?
А ещё я разогналась сегодня в смысле писанины. Видимо, сон вдохновил. Врубила в плеере "Roxette", "Chicago" и "Queen", противостоящих "Машине времени", "Секрету" и "Автографу". Да чтоб погромче! Чтоб уж ни одна тварь мне мозги в дезорганизацию не привела! И как разогналась, как стала терзать тетрадь своими каракулями, жирно зачёркивая ошибки, обводя зачем-то знаки препинания... Но не прозу на сей раз, как обычно, а стихи. Сама в шоке была.

Бывало так с тобой, что некуда бежать,
А убежать ты хочешь до бессилия,
Но о реальность разбиваются усилия,
Ни действовать не можешь, ни мечтать?

Мне душу скрыть свою, к несчастью, тяжело -
Весь свет, всю тьму и все противоречья.
Меня не устрашит молвы злоречье, -
Я в собственных речах к себе встречаю зло.

Холодных мало, безучастных много,
А тех, в ком есть тепло, почти что нет.
Но мне хотелось бы найти ответ,
Сама я с кем из них одной иду дорогой?

Мы по своим причинам все страдаем,
Во всяком случае, об этом говорим мы все.
Так почему же каждый лишь в своей беде?
Несчастья же людей объединяют.

Да, мы одни, мы брошены, мы позабыты...
Неправда. Это только наше оправданье.
Мы разучились говорить признанья,
И многое живое в нас убито.

Или живо ещё? Любовь, надежда, вера...
Мы чтим поныне эти имена.
Такая милость человеку воздана -
Он убегает, а спасение - по следу...

Да, спасение реально мчалось за мной попятам. Уроки-то кончились! Свобода! И я на всех парусах (чёрных, конечно, я же в душе флибустьер, да не Карибского моря, а всего океана!) рванула в студию...

3. Романтичный циник.

Меня долго не пускали в студию. Ничего странного, всего неделя прошла с моего приезда, а в самом здании я была всего один раз, здесь мы с Деппом и познакомились. Раньше-то я думала, таких счастливых совпадений не бывает. Я смотрела фильмы с его участием, много думала, такой ли он, как там, или совершенно иной, или всё же собирательный образ, а каждая из ролей - одна из множества граней его непостижимой души?
Вспоминая сейчас, по какой глупости я впервые забрела в студию, я улыбаюсь. На спор - осмелюсь или нет, и как скоро меня оттуда выставят?
Одним словом, в тот раз я припёрлась в студию, сразу же заблудилась, но спросить, где выход, не спешила. Всегда успею, нужно же хоть немного поглазеть на этих полубогов, актёров, режиссёров, сценаристом... Может быть, мне повезёт, и я сама однажды стану одной из них? К их услугам будет мой ум, сердце, воображение, время? Наверное, у меня был вид, будто по голове дубиной ахнули, потому что молоденькая девушка, царившая в холле, уставилась на меня как буль-бультерьер Баскервилей...
Я не сразу заметила Джонни. Он уже несколько минут стоял за одной из декоративных колонн, будто разбил окно в учительской и теперь скрывается от разгневанной директрисы. Стоящая посреди холла девчонка с открывшейся от изумления пастью - зрелище, мягко говоря, комичное, и Джонни сдержанно улыбался. А дальше-то я что делать буду? Интересно же понаблюдать. Юный натуралист, блин.
Поняв, что я его тоже заметила (это было ясно, ибо мои глаза изменились до размеров НЛО), Депп приложил палец к губам: "Тсссс". Ну просто мастер какой-то булгаковский. Но быть Иваном Бездомным мне не улыбалось, и я хотела уже подойти, что-то сказать...
-- Где он?!
Вопль ворвавшегося в холл мужчины со скособоченным от волнения галстуком заставил меня подскочить. Джонни закатил глаза, как бы говоря: "Каждый день одно и то же".
-- Где этот... этот... самый странный парень на всю студию? -- возопил незнакомец, нервно теребя ни в чём не повинный галстук.
-- Джонни Депп? -- откликнулась невозмутимая девушка-буль-бультерьер. -- Посмотрите в павильоне с декорациями моря, мистер Хёней.
Мужчина скрылся, хлопнув дверью. Джонни вынырнул из-за колонны, лунной походкой Джексона подплыл к девушке и торжественно изрёк:
-- Я твой должник, Эванджелина.
-- Да знаю я. Будто в первый раз, -- усмехнулась она.
И тут они оба уставились на меня. Эванджелину явно подмывало вышвырнуть меня отсюда, Джонни смотрел с любопытством.
-- Посторонняя? -- уточнила девушка, перехватив его взгляд.
-- Знаете что, мистер Депп, -- вдруг выпалила я, не подумав, -- а я не посторонняя. Мы с вами встречались... в той жизни, когда под одним пиратским флагом плавали.
Он запрокинул голову и рассмеялся. Вот тут во мне что-то и оттаяло, будто глыба льда под лучами палящего солнца.
Всё случилось как-то само собой. Слово за слово, о глупостях. Мы вообще вели себя как идиоты: находу "воспоминания" из прошлой жизни, в красках рассказывали друг другу, как сражались с тем или иным экипажем, в подробностях рассказывали, у кого какой был клинок, из какой страны была привезена парусина "Чёрной Жемчужины"... А после всего этого дурдома спрашивали друг друга: "А это ты помнишь? Ну ты помнишь?"
"Чему удивляться, - подумала я, - если он всё ещё хотел бы сыграть Джека Воробья".
И тут еле-еле мне пришло в голову сказать, что человек, искавший Джонни, наверное, будет... э, сердит.
-- Режиссёр Хёней? -- снова засмеялся Джонни. -- Да он не умеет сердиться, он же такой добросердечный человек... Не даром у него такая м-е-д-о-в-а-я фамилия.
-- Но он же... -- В ушах всё ещё звенел яростный вопль этого медового человека.
-- Да всё в порядке, Джейн. Ты что, заблудилась?
-- Да нет, кажется. Наоборот, пришла именно туда, куда надо.
Он действительно был "странным парнем", он всё понял и не задал больше ни вопроса о том, что я здесь делаю.
И вот теперь я пришла в студию на правах "своей". Эванджелина, слушавшая в плеере "Бэкстрит бойс", приветливо махнула рукой, мол, проходи, он уже давно здесь. Я почти бегом промчалась по коридору, скользнула в павильон и...
-- "И самый смелый из нас боится самого себя. Самоотречение, этот трагический пережиток тех диких времён, когда люди себя калечили, омрачает нам жизнь. И мы расплачиваемся за это самоограничение".
Чуть сердце во мне не остановилось. Джонни, этот прожжёный романтик... нет, уже лорд Генри, исполненный крещенского холода, снисходительно рассматривал златоволосого юношу своим глубоким взором, но совершенно иным, будто одолженным у самого Генри, а актёр, изображавший Грэя, смотрел на него с жадным вниманием и некоторой расстерянностью от парадоксальности разговора. "Что ты сделал со своими глазами?!" - хотелось мне крикнуть, но язык прилип к гортани.
-- "Кто-то сказал, что величайшие события в мире - это те, которые происходят в мозгу у человека", -- равнодушно говорил Джонни. -- "Вы знали мечты и сновидения, при одном воспоминании о которых вы краснеете от стыда..."
-- Стоп! -- устало прервал Хёней, и я поняла, что весьма благодарна ему за это.
"Боже мой, Джонни, что ты со мной делаешь? - пронеслось у меня в голове. - Ты не должен был так смотреть на меня, когда произносил всё это. Ведь я тебе поверила... Хотя никогда бы не стала верить лорду Генри, я почти поверила тебе! Ты заразил меня своим взглядом..."
-- Ну что ж такое? -- ворчал Хёней. -- Опять пропустил пропасть текста! Где, спрашивается, "а я скажу, что и величайшие грехи мира рождаются в мозгу" и т. д., мистер Депп?
Но мистер Депп лишь бегло улыбнулся ему и сразу же посмотрел на меня.
-- Мне кажется, или ты собираешься меня убить? -- спросил он без тени насмешки.
-- Видно будет, -- уклончиво проговорила я, загипнотизированно глядя на него.

4. О том, как он читал, а я сочиняла, он слушал, а я пела.

Мы молча шли по просёлочной дороге. Он ждал, пока я соберусь с мыслями и, нуждо отдать ему должное, я в этом нуждалась. Как сообщить человеку, что он гений, если несколько лет слушал это от искренних и лживых, фанатиков, фанатов, поклонников, коллег, друзей, семьи? Все, кому не лень, повторяли слова друг друга. Что могла сказать я, слабая, ему, всесильному? Я не могла молчать, но боялась показаться банальной дурочкой.
Но чем дольше молчишь, тем большей дурочкой всё равно получаешься.
-- Мне понравилось, как ты играл сегодня, -- всё-таки выдавила я.
-- А мне кажется, ты лжёшь, -- улыбнулся одними глазами Депп.
-- Когда кажется, креститься нужно, знаешь ли! -- возмутилась я. -- Я что, должна на крови поклясться? Или в припадке вещать тебе о безграничной гениальности?
-- Что с тобой? -- удивился он.
-- Ничего. Прости. Наверно, это всё-таки припадок... Вылившийся в иную, ещё более дурную, форму. Прости, правда, прости. Мне очень понравилось, как ты играл. Ты не изображал ангела-парадокса, ты был им. -- Я постаралась как можно честнее заглянуть в эти глаза. -- А такому ангелу не могла не поверить даже я.
Джонни внимательно меня выслушал, как будто я президент какой на трибуне, сложил губы в нечто вроде мечтательной улыбки. Так он действительно был похож на ангела-парадокса: взгляд печален и непостижим, а улыбка дружественная и радостна.
-- Как прошёл день? -- вдруг спросил он. Я принялась без особого воодушевления рассказывать о школе (даун-тауне, как я её называла). Ждала, что в любой момент он прервёт меня. Но он был столь любезен, что ни разу даже не вздохнул от сожаления, что приходится выслушивать всю эту лабуду. Но это произошло всего один раз, когда я заговорила о стихах, который строчила посреди урока: -- И они у тебя с собой?
Я слегка растерялась, долго не хотела демонстрировать своё творчество... Где я и где Джонни Депп? Но он настоял, и я покорно вынула сложенный вчетверо листок из кармана джинсов. Глубочайший взгляд мира опустился на мою писанину, и я нервно стала вертеть в руках свою кепку. Как не сгорела дотла, не знаю. Карие глаза шустро скользили по строкам, то расширяясь, но прищуриваясь. Пару раз он отрывал от бумажки, в упор стрелял взглядом в меня.
Мы как раз дошли до аллеи клёнов, сели на скамейку. Джонни положил листок между нами, почесал усы.
-- Знаешь, я пробовала... рукописи всё-таки горят, -- заметила я.
-- Дурочка, -- сообщил Джонни. -- Безумная.
-- Вся в тебя! -- покраснела я.
-- Ты что, обиделась? Я ж тебя хвалю, мне... нравится.
-- Ты хочешь, сказать, что нашёл здесь что-то стоящее? Здесь пусто.
-- Глубина мысли не выражена в словах, но вполне выражена в их духе, -- поучительно погрозил он мне пальцем. -- А у тебя есть что-нибудь длиннее? Ты поэмы не пишешь?
-- Нет, я больше прозу...
-- Давай!
Рассеянно я вынала исписанные от руки тетради, почти не понимая, что происходит. Он забрал их все, но не схватился за всё разом. Изучил только одну, зато подробнее, чтоб лучше в голове отдавался смысл. Наконец, вынес приговор:
-- Ну, конечно, не сценарий, исключительно книжный вариант, но при желании фильм выйдет.
Я рухнула в межвременную дыру, в голову ударил ток, сердце забилось.
-- Я серьёзно, -- сказал Депп.
-- А такое бывает, чтобы ты был серьёзен? -- попыталась отшутиться я. -- Джонни! Я конечно, гордая и не хотела бы строчить сценарии для какой-нибудь мыльной оперы, но зачастую лучше сочинить хороший банальный сериал, чем бездарный фильм!
-- Но я бы хотел сыграть твоего странника-одиночку, -- возразил он, проникновенно заглядывая в самую мою душу.
-- Джонни, сочинить роль для тебя... Ты что, хочешь, чтобы я окончательно сошла с ума от невозможности дать тебе то, что нужно?
-- Джейн, я тебя прошу! Ну хочешь, я ради этого персонажа... Хёнея обниму?
Такую жертву я не могла не принять. Я решительно придвинула к нему кипу бумаг, сшитых рыжей ниткой, с косым названием от руки, и, не опуская глаз, произнесла:
-- Это ответ.
Джонни улыбнулся. Весь мир со своим многообразием красок померк рядом с этой улыбкой; всё, ради чего ещё стоит жить, сфокусировалось в этом моменте.
-- Ладно, пора домой, вечер уже.
Джонни не спешил. Поднялся, вроде как для того, чтоб уйти. Но не ушёл, а остановился поодаль. Я, как развенчанный закат, как отголосок дальнего зова не сводила глаз с горизонта. На Деппа даже не смотрела. Вечер правда был тревожен, дул ветер, и, ещё не обзаведшиеся новой листвой, деревья (была весна) отчаянно фехтовали голыми ветвями. В такую минуту хочется лететь далеко-далеко, к чему-то прекрасному. Искры безосновательного волнения раздуваются в пламя восторженного экстаза, сердце горит, за плечами расправляются крылья. И, хотя никто не стесняет твою свободу, что-то держит тебя, не пускает в небо, на волю, вдыхать пьянящий дурман одинокого пути, пути, идущего дальше любого другого...
Джонни всё ещё стоял около. Но я (вот глупость!) забыла о нём. Я слегка вздрагивала от ещё прохладных порывов ветра, вслушивалась в неповижное безмолвье. И вдруг запела. Негромко, но искренее, как если бы была одна в целом свете.
Что же это была за песня? Неужели Екатерины Болдыревой?
"Будь со мной рядом, вот и всё. Снова зову и никто не услышит... Будь со мной рядом, вот и всё, пусть сердце моё тобой дышит. Будь со мной рядом. Странная связь между нами... Есть она или мне снится? Будь со мной рядом, войди в мою власть, опустив ресницы... Я никогда не буду искать тебя, даже если сумею... Я ни за что не стану искать тебя... а сердце сильнее... Я отыщу тебя, не спастись тебе от этого яда... Я отыщу тебя и прижмусь к тебе... и больше не надо..."
Сейчас мне кажется, это были строки не из памяти, а из самой дальней улицы моей души. Вот странно... я не думала в этот момент о Джонни сознательно. Я как бы стала его частью, тенью, эхом. Чем-то неотъемлимым, чего никто, даже он сам, не заметит. Но была чем-то одним целым, неделимым, как ночь и день, вера и отчаяние, сердце и разум.
Я даже ослабела, все силы тела перешли в душу. Меня спасло только то, что я и так сидела на скамье, иначе точно пошатнулась бы. Нет ничего странного в том, что я не видела, как Джонни с новым любопытством уставился на меня, как растроганно стал слушать. Это была невероятная минута. Такой не будет больше. Она как бриллиант, уникальна. И редко встречается.
Кончила я и сама не заметила этого, мой голос как бы замер вдали, отдельно от меня. Джонни снова сел рядом. В лице - замешательство.
-- Ты что, ещё и петь умеешь?
-- У костра, не на сцене, -- сказала я поспешно, помня, что имею дело с мужем Ванессы Паради.
-- Какая мне разница! Что это ты пела? Не отбирай у меня такой мечты, не говори, что ты пела это просто так. Я-то был уверен, что рядом мой истинный друг, что ты поёшь для меня.
Он заставил меня снова запеть. Странно, под его полыхающим взглядом я уже не чувствовала той неловкости, какой ждала и какая действительно владела мной, пока я отнекивалась. Но это была уже другая песня...
-- "Мы прошли по кругу, сменив сотню вер, и круг замкнулся опять. Кто нам скажет, во что нам верить ещё? Я бегу так быстро, что ангел мой уже не в силах меня догнать, и я слышу, как он тяжело и часто дышит в моё плечо. Нас давили катком, нас сгребали совком, нас по книгам учили любить, но мы верили: у причала нас ждут корабли. Мне не страшно, что каждый третий может случайно меня убить. Я вот только боюсь, что впервые в жизни не чувствую к ним любви. Это снова весна, снова время никчёмных надежд, снова тихая-тихая песня над городом слёз. Отвори мне окно и впусти этот призрачный свет. Мы уже на краю, кто же снова нам в сердце шальную надежду принёс?"
Петь было легко, петь было прекрасно. И ещё прекраснее от того, что тебя слушал не кто-нибудь, а тот, кто... Тот самый! Ради кого стоит быть кем-то большим, чем просто человеком с планеты Земля. Джонни, мой добрый друг, вдохновитель моей души на мужество...
-- Это... это кто же такое сочинил? -- глухо спросил мистер Депп, глаза его блестели.
-- Макаревич, из "Машины Времени". Разве тебе это о чём-нибудь говорит?
Джонни отрицательно покачал головой. Чёрными его прядями играл ветер.
-- Нужно идти, -- твёрдо сказала я. -- Уже темно, скоро зажгут фонари, а меня дома убьют за то, что шатаюсь где-то...
-- Так ведь не одна, -- возразил он, снова улыбаясь.
-- Да! -- фыркнула я. -- Мама будет в восторге от того, что я сбежала в обществе придурковатого пирата с глазами божества, терзающего гитару и крушащего верхом на велосипеде всё, что ни попадётся на пути.
Вернуться в начало страницы
 
+Ответить с цитированием данного сообщения
Rashel
12.8.2009, 23:21
#2


Интересующийся
**

Пользователи
20
27.2.2009
47573



а знаешь что? мне понравилось! необычно. пиши еще. не забрасывай.а лучше возьми в охапку этот рассказ кое что добавь,кое что поменяй и напиши книгу или историю,так как фанф правда классный! удачки)
Вернуться в начало страницы
 
+Ответить с цитированием данного сообщения
Женька
13.8.2009, 0:03
#3


Интересующийся
**

Пользователи
41
20.2.2009
46918



Цитата(Rashel @ 12.8.2009, 20:21) [snapback]91779[/snapback]

а знаешь что? мне понравилось! необычно. пиши еще. не забрасывай.а лучше возьми в охапку этот рассказ кое что добавь,кое что поменяй и напиши книгу или историю,так как фанф правда классный! удачки)

Спасибо, очень рада, что мои так называемые "мечты, которые невредны" ценят. 00009161.gif Я вроде как и не забрасываю в целом. Просто сейчас уже слишком много рассказов и целых больших книг, но большинство не доведены до финала.
Вернуться в начало страницы
 
+Ответить с цитированием данного сообщения
katri
13.8.2009, 11:08
#4


Знаток
****

Пользователи
464
6.12.2006
Москва
1588



Цитата(Женька @ 13.8.2009, 1:03) [snapback]91781[/snapback]

Спасибо, очень рада, что мои так называемые "мечты, которые невредны" ценят. 00009161.gif Я вроде как и не забрасываю в целом. Просто сейчас уже слишком много рассказов и целых больших книг, но большинство не доведены до финала.

ценно, ни в коем случае не бросай, а наоборот совершенствуй! И продолжай...
Вернуться в начало страницы
 
+Ответить с цитированием данного сообщения

Быстрый ответОтветить в эту темуОткрыть новую тему
()

 

: · ·

· · ·

: 28.3.2024, 12:46
Яндекс.Метрика